А когда разогнали последний союз
Много было страданий и горя,
И какой-то дебил
Поиграть предложил
По "Пиратам Карибского моря".

На игру заявилось шестьсот человек,
И пятьсот было Джек Воробеев...
В Голливуде метался во сне Джонни Депп,
Проклиная судьбу и Диснея.

Водоем на игре оказался один,
Да и тот - будто Боженька плюнул.
На поверхности вод
Плавал парусный плот,
Означавший пиратскую шхуну.

Мастера постепенно сбледнули с лица
И уныло ругалися матом,
Что пятьсот Воробьев на сундук мертвеца -
Это, как ни крути, многовато.
Что пятьсот Воробьев на сундук мертвеца -
Это, как ни крути, многовато.

Между тем Воробьи похватали мечи
И маньячить отправились резво;
Но в безлунной ночи
Не отыщишь ключи,
Особливо не будучи трезвым...

А один Воробей был особенно пьян,
Он в кусты забурился с размаху,
И внезапно в кустах обнаружил баян -
И сыграл на нем что-то из Баха.

В тот же миг у пруда помутилась вода,
И увидели Джеки, бледнея,
Как из сумрачных вод
Встал какой-то урод,
А на морде его были змеи.

И бесстрашно отряд закричал: "Бугага!"
"Ктулху фтагн" - им ответило эхо.
А вокруг как мираж
Развернулся пейзаж -
Это были развалины Рльеха.

Тут чудовище с криком метнулось на них,
Стало прыгать и жвалами клацать.
И тогда Воробьи,
Почесавши свои,
Рассудили, что лучше съебаться.

Подгоняемы страхом бежали они
До ближайшей железной дороги,
Все мерещились им ледяные огни
И жестокие древние боги.
Все мерещились им ледяные огни
И жестокие древние боги.

А лесник, матерясь, сдернул противогаз,
Вытер рыло зеленой клешнею,
Подобрал свой боян
И исчезнул в туман
В направленьи пещер метростроя.