All'ombra dell'ultimo sole
s'era assopito un pescatore
e aveva un solco lungo il [bad word] una specie di sorriso.

Venne alla spiaggia un assassino
due occhi grandi da bambino
due occhi enormi di paura
eran gli specchi di un'avventura.

chiese al vecchio dammi il pane
ho poco tempo e troppa fame
e chiese al vecchio dammi il vino
ho sete e sono un assassino.

Gli occhi dischiuse il vecchio al giorno
non si guardò neppure intorno
ma versò il vino e spezzò il pane
per chi diceva ho sete e ho fame.

fu il calore di un momento
poi via di nuovo verso il vento
davanti agli occhi ancora il sole
dietro alle spalle un pescatore.

Dietro alle spalle un pescatore
e la memoria è già dolore
è già il rimpianto di un aprile
giocato all'ombra di un cortile.

Vennero in sella due gendarmi
vennero in sella con le armi
chiesero al vecchio se lì vicino
fosse passato un assassino.

Ma all'ombra dell'ultimo sole
s'era assopito il pescatore
e aveva un solco lungo il [bad word] una specie di sorriso
e aveva un solco lungo il [bad word] una specie di sorriso
 

В тени последнего солнца
Прикорнул рыбак.
И на лице у него была бороздка (полоска света),
Чем-то похожая на улыбку.

Пришел на пляж убийца –
Большие глаза, как у ребенка.
Глаза, огромные от страха, -
Они были зеркалом проишествия.

И спросил у старика: «дай мне хлеба,
У меня мало времени и я слишком голоден».
И спросил у старика: «дай мне вина,
У меня жажда, я – убийца».

Старик приотрыл глаза,
Даже не посмотрел по сторонам,
А налил вина и отломил хлеба
Для того, кто говорил, что был голоден и хотел пить.

Это было тепло одного мига,
А потом снова в путь по ветру.
Перед глазами еще солнце,
А за спиной рыбак.

За спиной рыбак,
А память – уже боль,
Уже сожаление об апреле,
Когда играл в тени двора.

Появились в седле два жандарма,
Появились в седле с оружием.
Спросили у старика, если здесь поблизости
Проходил убийца.

Но в тени последнего солнца
Прикорнул рыбак.
И на лице у него была бороздка,
Чем-то похожая на улыбку.
И на лице у него была бороздка,
Чем-то похожая на улыбку.