Холодные снежинки обжигают щеки.
А к совести пристало столько всякой дряни!
Обугленному сердцу не страшны ожоги.
Не думал, что меня еще возможно ранить.

Очередной Сочельник в опустевшей школе
Всё лучше возвращения домой, в трущобы.
Там снова ложь и грязь. Как же без них! Еще бы:
Опасная работа, испытанье воли.

А здесь – привычный мир для тех, кого мы учим.
Обманчивый покой среди картин и кресел.
И – мой нелепый спор с тем пацаном везучим.
Неужто ты завидуешь ему, профессор?
Ах, как же меня бесит этот новый гений!
Меня, который может быть, как лед, бесстрастен, 
Кто знает, как держать притихший класс во власти
И как в котле со злом не дать подняться пене.

Едино для него, что зелье, что отрава.
Он в небе дальше снитча ни черта не видит.
И что всего поскуднее, имеет право
Щенок тот и судить меня, и ненавидеть!

Но если он и впрямь дойдет до высшей цели,
Ученику дрянному и чужому сыну
В лихом бою безропотно прикрою спину.
Ну что ж! Я одинок, чтоб умирать в постели.

Лишь прошлое мое – затравленный подросток, 
С которым вы равнять меня теперь не смейте! – 
Волшебных наших ангелов тайком попросит
О миге красоты за пять минут до смерти.

Чтоб палочка, как шпага – продолженье кисти,
Чтоб праведный огонь извлечь в последнем жесте, 
И все обиды, унижения, бесчестье
Сгорели, как учебник с миражами истин…

А завтра и до праздника – опять уроки.
Не всем нам выбирать учеников по нраву…
Холодные снежинки обжигают щеки.
Незрелый яд ростка хранят сухие травы.