Напилась безобразно, плясала, считала себя Кармен.
Влезла в окно, проснулась в прихожей, явилась домой с невозможной рожей.
В общем, на западном фронте без перемен.
Утром подумалось: «эх, стыдно!», на самом деле не стыдно,
На самом деле все так красиво вокруг и деревья глядят на меня айболитно.

А я дышу в апельсиновые корки, меня не найдут в морге,
Меня не найдут в больнице, в милиции и за границами.
Я живу на нечаянной войне, на ничьей стороне.
И прошу вас, оставьте меня на моем восхитительном дне.
Прошу вас, оставьте меня на моем восхитительном дне.
Прошу вас, оставьте меня.

Поезд дернулся так, как будто его стошнило,
Мы пьем на перроне чернила с другом детства
И детство все никак не кончалось, пока я прощалась.
Потом подумалось « эх, все проходит», ну да, вообще-то проходит,
Но что-то новое скоро произойдет, а что-то уже происходит.

И я дышу в апельсиновые корки, меня не найдут в морге,
Меня не найдут в больнице, в милиции и за границами.
Я живу на нечаянной войне, на ничьей стороне.
И прошу вас, оставьте меня на моем восхитительном дне.
Прошу вас, оставьте меня на моем восхитительном дне.
Прошу вас, оставьте меня.