Старый осёл косточки грел на лужайке,

Тут молодой ослик к нему подошёл:

Старых ослов было всегда ему жалко

И разговор вежливо с ним он завёл:

- Знаете ли Вы, третьего дня что случилось? –

Злыми людьми распят был здесь Иисус!

Старый осёл голову поднял насилу,

Словно к его шее привязан был груз.

Хрипло в ответ ослику смог он ответить:

- Знаю, но Он нынче из гроба исчез…

Мне не понять, как это люди не верят,

В то, что Христос силою Божьей воскрес!

И без того ослика уши большие

Стали расти вдруг от услышанных слов.

Старый осёл лоб свой наморщил плешивый

И рассказал, как ему раз повезло:

Помню, когда был я ослёнком примерным

И не мечтал быть у кого-то в чести,

Выпало мне ночью Святое Семейство

Зимней порой в древний Египет везти.

Град Вифлеем было покинуть им надо:

Мать и Дитя сели на спину ко мне.

Я не могу ту передать тебе радость,

Что Божий Сын был у меня на спине!

Помню ещё, как все мы проголодались,

И как росла рядом смоковница там.

Ветви её неба как будто касались,

Ни одного не было снизу плода.

И подошла Дева к смоковнице этой,

Ветви её вдруг наклонились к земле!

Я не видал чуда такого на свете

И ничего слаще тех смокв я не ел!..

Старый осёл даже сумел послезиться,

А молодой скромно потупил глаза:

- Знаете, а я взят был у мамы-ослицы –

Это Иисус ученикам приказал.

Спину мою люди одеждой покрыли,

Под ноги мне ветви от пальмы легли.

Видел я, как все Иисуса любили!

И Он на мне въехал в Иерусалим!

Славя Творца, благоговейные звери

Верили в то, что было ясно без слов.

И только мы – те, кто погрязли в неверьи, -

Хуже порой даже упрямых ослов!