Он был старше Ее, Она была хороша.
В ее маленьком теле гостила душа.
Они ходили вдвоем, они не ссорились по мелочам.
И все вокруг говорили: "Чем не муж и жена?!"
И лишь одна ерунда Его сводила с ума - 
Он любил Ее, Она любила летать по ночам.

Он страдал, если за окном темно,
Он не спал, на ночь запирал окно,
Он рыдал, пил на кухне горький чай
В час, когда она летала по ночам...
А потом поутру Она клялась,
Что вчера это был последний раз.
Он прощал, но ночью за окном темно
И она улетала все равно...

А он дарил Ей розы, покупал Ей духи,
Посвящал Ей песни, читал Ей стихи,
Он хватался за нитку, как последний дурак.
Он боялся, что когда-нибудь под полной луной
Она забудет дорогу домой
И однажды ночью вышло именно так.

Он страдал, если за окном темно,
Он не спал, на ночь запирал окно,
Он рыдал, пил на кухне горький чай
В час, когда она летала по ночам...
А потом поутру Она клялась,
Что вчера это был последний раз.
Он прощал, но ночью за окном темно
И она улетала все равно...

И три дня и три ночи Он не спал и не ел,
Он сидел у окна и на небо глядел,
Он твердил Ее имя, выходил встречать на карниз.
А когда покатилась на убыль луна,
Он шагнул из окна, как шагала Она,
Он взлетел, как взлетала Она, но не вверх, а вниз...

Он страдал, если за окном темно,
Он не спал, на ночь запирал окно,
Он рыдал, пил на кухне горький чай
В час, когда она летала по ночам...
А потом поутру Она клялась,
Что вчера это был последний раз.
Он прощал, но ночью за окном темно
И она улетала все равно...

А потом поутру Она клялась,
Что вчера это был последний раз.
Он прощал, но ночью за окном темно
И она улетала все равно...

И она улетала все равно...

И она улетала все равно...

И она улетала все равно...

И она улетала все равно...

И она улетала все равно...