Бок о бок с шашлычной, 
шипящей так сочно, 
киоск звукозаписи 
около Сочи. 
И голос знакомый 
с хрипинкой несется, 
и наглая надпись: 
«В продаже – Высоцкий». 
Володя, 
ах, как тебя вдруг полюбили 
Со стереомагами 
автомобили! 
Толкнут 
прошашлыченным пальцем кассету, 
И пой, 
даже если тебя уже нету. 
Торгаш тебя ставит 
в игрушечке-«Ладе»
Со шлюхой, 
измазанной в шоколаде, 
и цедит, 
чтоб не задремать за рулем: 
«А ну-ка Высоцкого мы крутанем!» 
Володя, 
как страшно 
меж адом и раем 
крутиться для тех, 
кого мы презираем! 
Но, к нашему счастью, 
магнитофоны 
Не выкрадут 
наши предсмертные стоны. 
Ты пел для студентов Москвы 
и Нью-Йорка, 
Для части планеты, 
чье имя – «галерка». 
И ты к приискателям 
на вертолете 
Спускался и пел у костров на болоте. 
Ты был полу-Гамлет и полу-Челкаш. 
Тебя торгаши не отнимут. 
Ты наш... 
Тебя хоронили, как будто ты гений. 
Кто – гений эпохи. Кто – гений мгновений. 
Ты – бедный наш гений семидесятых 
И бедными гениями небогатых. 
Для нас Окуджава 
был Чехов с гитарой. 
Ты – Зощенко песни 
с есенинкой ярой, 
И в песнях твоих, 
раздирающих душу, 
Есть что-то 
от сиплого хрипа Хлопуши! 
...Киоск звукозаписи 
около пляжа. 
Жизнь кончилась. 
И началась распродажа.

Читает автор
 [bad word]  [bad word] vkstihiya