Симфоническая картина точно следует предпосланной ей программе. Она открывается живописанием моря с мерно колышущимися волнами. Из краткого, состоящего всего из трех звуков мотива, первоначально интонируемого альтами, вырастает в постепенном нагнетании, увеличении звучности, усилении движения величавая картина морских просторов. Спуск Садко на дно морское рисуется цепочкой альтерированных аккордов, верхние звуки которых образуют так называемую гамму Римского-Корсакова — последование тона и полутона, — необычную и красочную. В следующей далее сцене проходят изящная, расцвеченная форшлагами и трелями тема золотых рыбок, а затем напевная, широкая мелодия — тема подводного царства, которая потом, в одноименной опере, станет темой царевны Волховы, и, наконец, начинается пляска. На фоне аккордов арфы, имитирующих звучание гуслей, вступают альты с короткой плясовой попевкой народного склада. Ее сменяет величальная песня, которую Садко поет Царю Морскому. Она, по определению самого композитора, «носит в себе... некоторую долю русской удали». Пляска становится все быстрее, она достигает неистового размаха. Теперь это и картина разбушевавшегося моря, в которой мелькают и начальная попевка, и мотивы песни Садко, и темы морского царства... Все обрывает резкий удар аккорда tutti: Садко сорвал струны на своих гуслях. И снова возникает картина спокойно колышущихся волн, постепенно замирающая, как бы удаляющаяся от слушателя.