Ты помнишь, шли босиком по лужам, как солнце жгло нестерпимо жарко?
Весь мир казался пустым, ненужным, а август самым большим подарком.
Я хохотала, а ты под воду бросал монетки, а после камни.
Мы говорили не о погоде, искусстве, музыке - а о Главном.

Мы признавались, себе не веря, что мы живые, почти свободны,
мы дети славного Гименея... Но иногда поезда уходят,
и нас закинуло в одичалый, пустой, почти незнакомый город...
А помнишь, Сашка, как у причала мы утоляли духовный голод,

крича стихами о наболевшем? Есенин, Гёте, Камиль, Петрарка...
Ты был обычный, смешной и грешный. Щипали волны, лечили ранки,
потом надрезы, потом увечья. И было слишком тепло и страшно,
насколько мы с тобой человечны, сильны и нищи. Ты помнишь, Сашка?

В то лето было нам только двадцать, сейчас ты сел за соседний столик.
Нам все талдычили - расставаться - единый выход избегнуть боли.
Но всеобъемлюще, дико, остро пронзает током мои ладони.
- Ты помнишь, Сашка, песчаный остров,
жару и море?
- Конечно, помню.