Ты опьянел – и радуйся, Хайям! 
Ты полюбил – и радуйся, Хайям! 
Придет ничто, прикончит эти бредни.
Еще ты жив – и радуйся, Хайям!

Ты обойден наградой? Позабудь! 
Дни вереницей мчатся? Позабудь! 
Небрежен ветер – в вечной книге жизни 
Мог и не той страницей шевельнуть.

Мир я сравнил бы с шахматной доской: 
То день, то ночь... А пешки? — мы с тобой. 
Подвигают, притиснут, – и побили, 
И в темный ящик сунут на покой. 

Что там, за ветхой занавеской тьмы? –
В гаданиях запутались умы. 
Когда же с треском рухнет занавеска, 
Увидим все, как ошибались мы.

Весна. Желанья блещут новизной. 
Сквозит аллея нежной белизной. 
Цветут деревья – чудо Моисея... 
И сладко дышит Иисус весной.

От веры к бунту – лёгкий миг один. 
От правды к тайне – лёгкий миг один. 
Испей полнее молодость и радость. 
Дыханье жизни – лёгкий миг один.

Мир с пегой клячей можно бы сравнить, 
А этот всадник, – кем он может быть? 
Ни в день, ни в ночь – он ни во что не верит!
А где же силы он берет, чтоб жить?

Без хмеля и улыбок – что за жизнь? 
Без сладких звуков флейты – что за жизнь? 
Все, что на солнце видишь, – стоит мало. 
Но на пиру в огнях светла и жизнь!

Пей! И в огонь весенней кутерьмы. 
Бросай дырявый, темный плащ Зимы. 
Недлинен путь земной, а время – птица.
У птицы – крылья... Ты у края Тьмы.

Умчалась юность – беглая весна –
К подземным царствам в ореоле сна, 
Как чудо-птица, с ласковым коварством, 
Вилась, сияла здесь – и не видна...

Мечтанья – прах! Им места в мире нет.
А если б даже сбылся юный бред? 
Что, если б выпал снег в пустыне знойной? 
Час или два лучей – и снега нет!

Нем царь Давид! Стих жалобный псалом.
А соловей санскритским языком
Кричит: «Вина, вина!» – над желтой розой, –
«Пей! Алой стань, и вспыхни торжеством».

Взгляни и слушай... Роза, ветерок,
Гимн соловья, на облачко намек...
– Пей! Все исчезло: роза, трель и тучка,
Развеял все неслышный ветерок.

Не станет нас,  миру – хоть бы что!
Исчезнет след, а миру – хоть бы что!
Нас не было, а он сиял и будет!
Исчезнем мы... А миру – хоть бы что!

Ночь. Брызги звезд. И все они летят,
Как лепестки Сиянья, в темный сад.
Но сад мой пуст! А брызги золотые
Очнулись в кубке... Сладостно кипят.

Бог создал звезды, голубую даль,
Но превзошел себя, создав печаль!
Растопчет смерть волос душистый бархат,
Набьет землею рот... И ей не жаль.

В венце из звезд велик Творец Земли! –
Не истощить, не перечесть вдали
Лучистых тайн – за пазухой у Неба
И темных сил – в карманах у Земли!

Мгновеньями Он виден, чаще скрыт.
За нашей жизнью пристально следит.
Бог нашей драмой коротает вечность!
Сам сочиняет, ставит и глядит.

Хотя стройнее тополя мой стан,
Хотя и щеки – огненный тюльпан,
Но для чего художник своенравный
Ввел тень мою в свой пестрый балаган?

Кто в чаше Жизни капелькой блеснет –
Ты или я? Блеснет и пропадет...
А виночерпий Жизни – миллионы
Лучистых брызг и пролил и прольет...

Там, в голубом небесном фонаре, –
Пылает солнце: золото в костре!
А здесь, внизу, – на серой занавеске –
Проходят тени в призрачной игре.

Читает Сергей Чонишвили

 [bad word]  [bad word] vkstihiya