Была бы мать жива моя немного,
Она б пришла надежду затая, 
А как я вышел, за рулем Серега, 
и все вернулось на круги свои. 
Я сел вперед и взвизгнула девятка, осталась зона, где-то позади. 
Ах как свобода щекотала пятки, 
Как билось сердце в радостной груди. 

Гони же друг, гони фортовый. 
Пусть жизнь с начало мне уж не начать. 
Давно на ней как камень стопудовый, лежит судьбы крестовая печать. 

А за окном тайга заледенела,
в верхушки сосен вкутолась луна, 
Вот так любовь моя и околела,
как та вот одинокая сосна. 
Но мне не жаль, да и кому я нужен? 
уж не тебе, что падала на грудь... 
Но ты давно уже живешь за новым мужем, ну и живи, а я уж как-нибудь. 

Гони же друг, гони фортовый. 
Пусть жизнь с начало мне уж не начать. 
Давно на ней как камень стопудовый, лежит судьбы крестовая печать. 

Мороз крепчал. Губа моя не дура. 
Уже четвертый грело в фунфарем. 
Вдруг в свете фар старушечья фигура, мелькнула и послышалось: "Сынок..." 
Я вышел в ночь, а ветер с ног сбивает, слепит глаза, эй кто там черт возьми? 
Нет никого, а друг сказал: "Бывает. 
Ну, что, поехали? - и я ответил - Жми." 

Гони же друг, гони фортовый.
Пусть жизнь с начало мне уж не начать. 
Давно на ней как камень стопудовый, лежит судьбы крестовая печать. 

Гони же друг, гони фортовый. 
Пусть жизнь с начало мне уж не начать. 
Давно на ней как камень стопудовый, лежит судьбы крестовая печать.