Мои ремни не режут даже бритвы.

Когда затих пожар последней битвы,
И снежная на кровь упала взвесь –
Ты сам ушел, меня оставив здесь
Со взглядом патетически-безумным
Зубами край рубахи теребить.
Ты думал, если я не буду шумным,
Меня не станут слишком сильно бить.

Тебя всего лишь чуточку задело,
А я попал к виденьям в кабалу.

Царапая ногтями свое тело,
Круги рисую красным на полу:
Здесь хорошо, спокойно, как на дне,
И видится там высоко, в окне
Гранитовый карниз с лепниной старой,
И облака плывут, и вид хорош.

Но мне вчера сказали санитары,
Что ты, похоже, больше не придешь.

Резиновая гладь остывшей грелки,
И каша – в голове и на тарелке,
И мягких стен больницы благодать.
Тебя давно со мною рядом нету,
Но мы – две стороны одной монеты,
Которой не купить и не продать.

Лежу в кругах карминового цвета,
За стенкой слышно – капает вода.
Пылинки в лужах солнечного света
Плывут легко, порхая, в никуда,
Сгорая в ослепительном огне,
Сверкая и взлетая выше, выше…
И я забудусь в милосердном сне,
Не дергаясь и выстрелов не слыша.