За многие ночи бессонные
 Я песню одну написал.
 Она получилась говённая,
 Я спел её и зарыдал.
 
Как с этой бедою мне справиться!
 Я выпил, но не помогло.
 Жене спел – а вдруг ей понравится! –
 Супруга сказала: «Фуфло».
 
С цветной репродукции зыркая,
 Джоконда дразнила меня
 Своей имбецильной улыбкою:
 Ну что, мол, опять, мол, фигня?
 
Нет в мире печальнее повести,
 А люди ведь скажут потом:
 «Откуда же столько говённости
 В черкесском парнишке простом?»
 
Жил безумно, безумно, безумно, кутил, веселился,
 Жизнь бездарно, бездарно, бездарно сквозь пальцы текла.
 Ах, зачем я на свет появился?
 Ах, зачем меня мать родила?
 
Ну, не было, блин, вдохновения,
 И я, что сумел, написал.
 У музы, видать, несварение,
 И здесь не поможет фестал.
 
Душевного нету страдания –
 Одни рефлексии да лень.
 Осталось заняться вязанием,
 Сидеть и вязать целый день.
 
Ни вьюги, ни няни, ни цензора.
 Меня бы в именье сослать!
 Но щас – даже пасквиль напишешь на Цезаря,
 А ему – высочайше плевать.
 
Стучались соседи взбешённые,
 Мой кот навсегда убежал,
 А я свою песню говённую
 Упрямо сквозь слёзы орал.
 
Как ломает, гнетёт, приземляет нас проза мирская
 В этой су... в этой су..., в этой суетности бытия!
 Ой ты, доля моя бардовская,
 Барданутая доля моя!
 
Но нашёл я проблемы решение,
 Собрав оптимизм в кулак,
 Взглянул я с другой точки зрения,
 Взглянул я примерно вот так:
 
Ну, было две ночи бессонные!
 Ну, песенку я написал!
 А вышла настолько говённая,
 Что я даже закайфовал!
 
Как с этой бедою мне справиться,
 Я знаю: налью – отлегло.
 Жене спел – а вдруг ей понравится?
 Ну, супруга, конечно, сказала: «Фуфло»
 
Ой, ну извиняйте, мы сами не местные,
 Украли у нас кошелёк.
 Да на паперти с говённою песнею
 Добуду я хлеба кусок.
 
В глобальной вселенской симфонии,
 Где каждая нота верна,
 Говённость нужна для гармонии,
 Как грязь поросёнку нужна.
 
Найду ли я в ком понимание?
 Я чистой идее служу. И все же
 Займусь на досуге вязанием
 И свитер говённый свяжу.