Сыплется ржаная земля в глотку из-под облысевших подошв сверху,
Через сеть.
Ноги сквозь полоску окна видит слипшийся и еле живой доктор. 
Пыль со дна
Выйдет неизбежно наверх, ляжет пёстрой, смолянистой, густой плёнкой
На волнах.
Запоёт кукушка в часах криком: ходят, деревянные, впредь вечно
От вращения Земли,
От вращения Земли.

С краю небольшого села хата. Досками забито окно насмерть,
Навсегда.
В щёлочку видать огонёк тощий, пение в промозглую ночь слышно
Всё одно.
Если не бояться зимы белой, всё пойдёт как в масло топор тёплый,
По резьбе.
У меня есть только одно время: стрелки деревянных часов ходят
От вращения Земли,
От вращения Земли.

Я теперь совсем не боюсь улиц. У меня длинней, чем у них руки.
Я теперь вообще не боюсь мёртвых. Я всех вас уже не боюсь.
Я отвык смотреть на часы вовсе, чтобы соблюдать чистоту мысли.
Я не слышу, не говорю с вами. Я теперь немой партизан.

У меня есть только одно время: стрелки деревянных часов ходят;
У меня есть только одно время: стрелки деревянных часов ходят
От вращения Земли,
От вращения Земли.