Мне осталась одна забава:
                         
Пальцы в рот и веселый свист.
                     
Прокатилась дурная слава,
                         
Что похабник я и скандалист.
               
Ах! какая смешная потеря!
                  
Много в жизни смешных потерь.
                       С
Стыдно мне, что я в Бога не верил.
                    
Горько мне, что не верю теперь.

Золотые, далекие дали!
Все сжигает житейская мреть.
И похабничал я и скандалил
Для того, чтобы ярче гореть.

Дар поэта — ласкать и карябать,
Роковая на нем печать.
Розу белую с черною жабой
Я хотел на земле повенчать.

Пусть не сладились, пусть не сбылись
Эти помыслы розовых дней.
Но коль черти в душе гнездились —
Значит, ангелы жили в ней.

Вот за это веселие мути,
Отправляясь с ней в край иной,
Я хочу при последней минуте
Попросить тех, кто будет со мной, —
                        
Чтоб за все за грехи мои тяжкие,
           
За неверие в благодать
                    
Положили меня в русской рубашке
               
Под иконами умирать. 


Святый
 
Боже!

Святый Крепкий!

Святый Бессмертный! Помилуй мя!

                                                   
Мне осталась одна забава - пальцы в рот, да веселый свист
                                             
Прокатилась дурная слава, что похабник я и скандалист.
                                                          
Ах, какая смешная потеря, много в жизни смешных потерь
                                                                    
Стыдно мне, что я в Бога не верил, горько мне, что не верю теперь.

Дар поэта - ласкать и корябать. Роковая на нем печать.
Розу белую с черной жабой я хотел на земле повенчать,
Пусть не сладились, пусть не сбылись, эти помыслы розовых дней,
Но коли черти в душе огнездились, значит ангелы жили в ней!

Золотые, далекие дали, все сжигает житейская бредь
И похабничал я и скандалил, для того, чтобы ярче гореть.
Вот это веселие муки, отправляясь с ней в край иной,
Я хочу при последней минуте, попросить тех, кто будет со мной

                                            
Чтоб за все за грехи мои тяжкие, за неверие в благодать,
                                                  
Положили меня в русской рубашке под иконами умирать...

Мне осталась одна забава - пальцы в рот, да веселый свист
Прокатилась дурная слава, что похабник я и скандалист,
Ах, какая смешная потеря, много в жизни смешных потерь:
Стыдно мне, что я в Бога не верил, горько мне, что не верю теперь.