«ВОСТОЧНАЯ» ПЕСНЯ 2
Слушай, мальчик: нелегко мне,
стёрлись имена и сроки,
я не помню о Востоке.

Гаснет разум, уплывая
лёгкой лодкой в сон полночный,
забывая край восточный.

Пёстрые картины меркнут,
словно под вуалью одноцветной. 

Яркие виденья ныне
редко озаряют ночь мою...

Вот рабыня в тронном зале.
Как её, не помню, звали?
Зульфия ли? Леила ли?

Вот дворцовый маг-алхимик.
Что он из кувшина вытряс?
Жёлтый финик? Красный цитрус?

Вот звезда на чьём-то платье,
вот на серебре фазан двухвостый...
Губы дикаря на троне...
Капли чьей-то крови на клинке...

Слушай, мальчик, слушай нежно:
ты не обделён Судьбою,
даль безбрежна пред тобою.

Я в дорогу дам тебе лишь
карту на пергамской коже.
Ты успеешь. Ты моложе.

Съезди, отыщи в природе
странный этот «ост», обратный «весту»;
выпей золотого неба,
голубого дыма пригуби.

Всякий путник там познает
то, что испокон доныне
подобает знать мужчине.

Там познаешь горечь праха,
ревность друга, милость шаха...
Милость шаха - яд и плаха...

Там и только там мыслитель
волен наяву постигнуть Вечность.
Ибо не умрёт вовеки
то, что не рождалось никогда.

Мы увянем, нас остудит
время - и возьмёт могила;
там же будет всё как было.

В зале тронном ты заметишь
цитрус в колдовском кувшине,
там же встретишь тень рабыни.

Там звезда тебе навстречу
вспыхнет, и фазан на блюде каркнет,
губы дикаря скривятся,
кровь с железа наземь упадёт...

1990