Народ зашуганый бывает жесток, уповают на кровавый престол под крестом, и мир содрогается. Но шум катастроф, не мешает и я всё ещё держу тот настрой.  Улыбаюсь им.

1692
Стало тесно в судебном зале, светом тусклым залит лишь судейский парик, тень неестественная, густая застилает глаза под ним. Для них это нимб, и сила в словах святая, а мы будем повешены или сгорим: сегодня пуритане спасают Салем. Рукопись Коттона Мэзера каждому в руки здесь роздана, он теперь царь им, нас порицают старик и подросток, длань старухи безносой на пригород Бостона - в небе свинцом нависает.  Религией вашей непризнанный, ибо я двигал и в гриву и в хвост её.  Даже стоя на последней пристани.
Не похожих никак на вас, уничтожить бы не по ГОСТ'у созданных.
Но отторгнет обратно ад, и закроют в Эдем ворота апостолы. А моё колдовство было искренним, распинаться о том уже поздно лишь: в спину боязно тыкают палками местные будущим салемским призракам!
Над полем вьётся ладан, падре отпоёт псалмы, воют псы, ревут салаги с вида висельной петли.
Возле дуба проволчка, после - в лапы сатаны.
Осталось дёрнуть за верёвочку с обратной стороны