Какая музыка жила в нем, это ж надо.
Играл, как целая концертная бригада. 
В его руках гитара не воображала, 
Она как голенькая девочка дрожала.

А мы все думали, балдея от прикола.
Откуда в урке эта фраерская школа. 
А мы балдели от гитары и зверели, 
А вдруг мы суку или фраера пригрели. 

А за себя он был совсем не разговорник. 
Ну воровал, ну с малолетки, беспризорник. 
Ну эти шрамы от ножа и от нагана,
А на гитаре научился у цыгана.

Ну у цыган от там и жил-то ровным счетом. 
И он Чайковского уже играл по нотам. 
Ах, эти лошади — цыганское богатство. 
И первой ходкой он пошел за конокрадство. 

А там пошло и все с горы, как говорится. 
И стал он жуликом в законе, ланца дрица. 
Его приметили и по татуировкам 
Поволокли по сорока командировкам. 

Идет этап, идет пешком, неровным строем. 
И сидора с собою тащит под конвоем. 
А у мого-то, окромя репертуара,
В руках чехольчик, а в чехольчике гитара. 

Он как по камешкам прошел по разным зонам. 
Отогревая мерзлоту гитарным звоном. 
Его начальство пригласило к Первомаю, 
А он сказал: "Я для легавых не играю".

И сам начальник, он сверкнул на уркагана, 
И за наган, а кобура-то без нагана. 
А нам играл, и стоя слушала шарага. 
Сентиментальный этот вальс, для ныроблага.

Какая музыка жила в нем это ж надо...