Я грешен был, как очень многие,
И половину всех грехов забыть успел;
Законов буквицы убогие
Я нарушал, и доли лучшей не хотел.
Но с чего начать?
Лишь бы не молчать,
Выцарапывая правду из собственных ран…
Сам себя смешу -
Только вас прошу:
Исповедайте меня, эн Бертран!

Только Вам я доверить смогу
То, о чем всему миру солгу;
Сто дорог я прошел, но нигде не нашел
Я сеньора Вас лучше
Только Вы мой поймете рассказ,
Только Вам я поверю сейчас;
К черту память и страх,
Вы сегодня монах,
Я - подстреленный лучник.

Не изводя себя препонами,
Я жил спокойно, и не знал душевных мук;
Моей единственной иконою
Был только лишь мой меткий глаз да гибкий лук.
Только как-то раз
Из закрытых глаз
Я шагнул в чужие двери за гранями сна;
За чертой глазниц,
В хороводе лиц
Вдруг явился предо мной Сатана.

Он сказал, свет закатный кляня:
Эй, стрелок, ты послушай меня -
Сто дорог я прошел,
Но нигде не нашел
Я искусней убийцы!
Ты теперь, предзакатной порой,
Словно дверь, свою душу открой,
И удача в стрельбе
Не изменит тебе
До последней границы.

Вертелся Дьявол, будто нанятый,
Пытаясь тщетно завладеть моей душой,
Но я ответил: "Место занято,
Моя душа - жилище Девы Пресвятой,
Что хранит всех нас,
И пускай подчас
Забывают люди почести ей воздавать!
Вера, может, быть,
Не учила жить,
Но зато учила не умирать!"

Черт бежал - и остался лишь дым;
Я, конечно, не стану святым -
Я совсем не таков,
В моем сердце грехов
Переполнена мера.
Я узнал цену веры святой:
Как же так - даже лучник простой
Стал подобен святым,
Лишь отказом своим
Посрамив Люцифера!

Догорит в темной келье свеча
И слова, что острее меча,
Отвернувшись к стене, Вы оставите мне,
Мой сеньор и предатель.
Только Вас я осмелюсь просить:
Вы меня научите любить;
Ночь глядит в витражи,
У последней межи
Исцелите от Зла меня…