Отважный воитель с подругой простится и до свету выйдет в поход. 
Туда, где бессмертная дивная птица в закованной клетке живет. 
За синью морей, за крутыми хребтами, у злых иноземцев в плену, 
Ее оплели золотыми прутами и в клетке содержат одну. 
Туда не доносится стон лихолетий и уличных толп нищета.  

Но с вещим бесстрастьем однажды в столетье она отворяет уста.
И свод наполняется криком гортанным, пророчащим смерть и беду. 
И падают с бархатных стен ятаганы, и конь обрывает узду. 
Огни постовые горят у острога, во мраке не спят сторожа. 
Ты молод, воитель, тебе и дорога, покуда решимость свежа.  

Вернешься с добычей к родному привалу, прославив отеческий стан, 
Но плещется следом, подобная валу, кровавая месть басурман.
И пепел покроет родные пределы, и очи ослепнут от слез. 
Глянь, доблестный витязь, чего ты наделал, кого ты с чужбины привез. 
Ни пламя, ни отблески сечи священной на птицу не бросят следа. 
Уж клетку сломали, но, верная плену, она не летит никуда. 
Ни внемля мольбам, ни проклятиям бранным, бессильные крылья сложив, 
Она светозарным стоит истуканом для тех, кто останется жив.