Раньше этот хип-хоп был просто поводом для насмешек друзей,
теперь он сводит с ума ёбнутых обнаглевших блядей
из Колпино, и прочих, более отлетевших людей,
но мне хочется большего.

Коля долго сидит в сторожке и хмурит лоб.
Коля должен долго работать пока он не ляжет в гроб.
Колина мама скажет Коле, что он долбоёб.
— «Миром правит бабло,
сынок,

зачем ты тратишь себя на хип-хоп, 
пока у тебя тянет живот?
Ты пьян или чё 
там так тебя прёт?»

В молчании Коля 
отведёт свой взгляд вбок,
сплюнет в ладони 
и покрепче сожмёт черенок.

— «Я вонжу лезвие лопаты поглубже в грунт,
вот увидишь, мама, я покапаюсь, и в одно из прохладных утр
тут будет прекрасный, раскидистый куст –
разные плоды, аромат, вкус...»

Ах, как бы нам разбить наш райский сад?

— «Смотри, мама, я сумел посадить кустистый красный гранат!
И, когда подойдёт срок, он принесёт плод –
крупный рубин в миллиард семян...»

...Мы разберём шалаш благ, и построим свой плот...

— «Братик, как же я не хочу быть один среди 
миллиардов землян».

И как рассказать о том, с чем ты не знаком –
про своего отца, или как я торговал дерьмом?
На-а, браток, это так-то старый прикол,
как наблюдать за товарняком: 
за вагоном – вагон.

Пара ебучих ханыг дергали чёрный металл
на перекопанном поле, которое я охранял.
Обоих их звали Саша, и каждый из Саш
в тайне мечтал быть усаженным в кал!

И я бы тоже мечтал, если бы я был – они.
Но яблони, яблони, яблони...
Шумели где-то внутри, 
и я – засыпал.

В этом мире так холодно, но в то же время тепло,
накуренно, но как-то свежо.
Я еду уткнувшись в тамбурное стекло,
и тру ни о чём с колючей 
тамбурной тьмой
пока твой 
ебучий пижон
качает на модный айфон
какое-то гамбургерное дерьмо 
для уснувших умов...

Слышь, хочешь пари?

Миром правит Любовь,

а не стопки, 
банкноты, 
рубли
и поганый закон...

Гори, Вавилон, гори!
Гори, гори, Вавилон!