Андрей часто вспоминал теплый детский дом,
А за окном холодный, чужой город.
Будто отколотый от мира, один в чужбине,
Он рос без матери,  где-то мать без сына.

«Искали ли меня вы так же, как я искал вас?
Быть может, вся моя жизнь просто нелепый фарс
Кого-то свыше? Но судьбу не перепишешь», -
Тонул в вопросах, провожал мальчишество.

Каждый день он видел, как в глазах друзей на месте
Искр надежды зажигалось пламя ненависти.
С чистого листа новыми кистями эскизы
Дрожащими руками рисовали свою жизнь

Робкими мазками... Призрак одиночества
Не оставлял его в покое длинными ночами, 
Его проблемы казались кому-то мелочами,
Но не каждому стерпеть это по плечам.

Припев:

Мама! И среди шести миллиардов где-то.
Мама! Ты у меня всего одна на планете.
Мама! Какой бы не была, пусть не будет стыдно,
Только забери меня назад, я простил...

Когда за спиной вместо семьи холодные стены
Тяжелым грузом тянутся к земле колени,
Ищешь родную душу над каждой чужой тенью,
И каждый день сулит новую чашу сомнений.

И не стерпеть эту боль и не понять ни за что,
Что чувствует дворняга в одиночку под дождем.
Того и ждет, что заберет назад к себе пьяный,
Каким бы не был он плохим, все-таки хозяин.

Дети матерей, которым нет оправданья,
Дети отцов-тряпок, что мужчинами не стали.
Глазами полными печали сопровождают,
Как родители ведут за ручки свои чада.

Они не виноваты, что были им не рады,
Их родители не люди, а исчадья ада.
И каждый вечер, без колыбельной засыпая,
Мечтают, что однажды поцелует тоже на ночь.

Припев:

Мама! И среди шести миллиардов где-то.
Мама! Ты у меня всего одна на планете.
Мама! Какой бы не была, пусть не будет стыдно,
Только забери меня назад, я простил...