В маленькой точке вселенной нелепая толкотня. Я долго думал, в чем же находится вселенная, она в голове у меня.
Только что слушал сатору и вышел на улицу ,чтобы что-то написать, на фоне открытых подъездов, на лавочках чьих-то спин и в балконных окнах курящих, по торс обнаженных мужчин. Не отложил на потом. Сижу на той же лавке, где в предподъздном пространстве не материальная муза с материальным котом.
Пока ЕЕ нет я могу встречаться с женщиной М, прогулка без телефона. Один милиционер по верандам садика шарит, другой полусогнутый, усталый, сидит в бобике, что у дома.
Красивые девушки тут не гуляют одни. Увидел одну, необычную со спины. Поворачивается, несет живот, под деревьями целая подвода ее ждет.
По сторонам смотрел, вдали вечно убитый, всегда лысый хулиган, выгуливает собачку, может подобрел. Отпустил ее, ссутулился, смотрел вниз, на бетонный выступ канализационного люка сел.

Ветер колышет деревья и мои короткие волосы. Тополиный микрорайонный пух этим летом запоздал. Голуби ходили кругами, поддакивая кивали головами, чтобы я этот текст не держал в себе, а прямо тут написал.
Не рискнешь сесть на чужое место, у многоэтажки, где собирается компания и отделившаяся от этой компании парочка. Обнимающаяся, зажимающаяся, сидящая на парапете, достойная секундного внимания. Не из-за презрения, а воизбежание смущения их друг другом любования.
Стекла оконные из дома напротив, когда я вставал с лавки, отправляли какие-то сообщения, солнечной морзянкой на прощание.
Я бы хотел тормознуть пространство с зависшими в воздухе голубями, взяв кошку, греющуюся на солнце, за ось. Ветер помогает мне в этом, заставляя птиц зависать в воздухе, но толстая дама с коляской портит все это своим движением, двигаясь к подводе, небось.