Третий день подряд мне снится зима.
Будто отец или брат меня оставили здесь, одного на века.
И эта жизнь песком приручила и нас жить так,
Но мы придумали мир другой лишь для себя, лишь для себя…

Ночами в поисках веры в небе в открытое окно сочилось время тихо
Они заберут и тебя, не ты ли мне желал зла?
Я привыкаю к боли немного, к непониманию,
К этим повадкам строгим. Годы, как бусы.
Жемчуг темнеет, а взгляд уже не держит порчу.
Зализываю раны под звездами. знаешь, я стал сильнее старше на жизнь
Можешь гордиться мной, ведь я нашел людей, способных заменить мне тебя
Это ты был страхом, ты был криком в ушах, но что-то все равно держало нас
Клятвы, кухни, культы, квартиры, курим, купчино, ночью снег.
Старые, злые, любимые, помнить вас, ваши глаза и слезы
Проклиная гимны и все истории страха, взяв на руки отца тридцатых
Небо надо мной, ветер бей меня и высуши мое тело
Я видел сон, к нам придет оттепель, талой водой по венам
Праздники жизни новые дни, а мы знаешь жили как могли
Ты прав, годы летят быстрее птицы вольной, как камни с гор
Узнал по хрипу, узнал тень, узнал по взгляду сквозь стены
Узнал по кашлю, узнал шаги, звуки и запах домашней еды
Не ты ли мне желал зла и закалял мое детство церковным холодом
Отец я был добрым, добротой должной, словами лощеными
Тяжело дышали птицы, после жизни снится, мне не нужно более
Я видел казни, закаляя смертью глаза свои и в то же время проклиная себя,
Обрекая на муки. Мне нужно выпустить кровь, отец скорее
Разорви мое сердце, как миф и навсегда уходи.
Больно все оставлять так, но только ты заставляешь плакать,
Смеяться, сын смейся, а мне уже тринадцать слезы лейтесь.

Третий день подряд мне снится зима.
Будто отец или брат меня оставили здесь, одного навека.
И эта жизнь песком приручила и нас жить так,
Но мы придумали мир другой лишь для себя, лишь для себя…
Третий день подряд мне снится зима.
Будто отец или брат меня оставили здесь, одного на века.
И эта жизнь песком приручила и нас жить так,
Но мы придумали мир другой лишь для себя, и вряд ли пустим вас…