Тихо так дохнут люди, стынут в колодцах вечности.
Время камнями сгрудит, каменные конечности.
Прожили жизни в жалости, слепые мясные чучела.
Вера годами усталости, детские лица соскучила.
Думали, что так всегда будет, думали, что так надо.
И грели телами друг друга в студёных трущобах ада.
Сжимая стонно кривые зубья, цедили плацебо, проданных им молитв.
Улыбок резали струпья, ржавыми косами чёрных от крови бритв.
Вскормленные грудью старости, воспитанные на несбывшемся,
Люди купаются в тёплой алости, убитых ими умышленно.
Злоба в замкнутом контуре, ненависти электричества.
Идиоты стали подонками, защищая своё величество.
Раскрашенных женщин рты, на твёрдость натянутые предмета
Достигнувшая глубины, горла, ядерная ракета.
Унылые даже в бешенстве, хохочущие на похоронах
Здесь его нет. За чернотой пустоты
Исчезает в вечности свет погасшей звезды.

Живут, как уже повешенные на вбитых в небо столбах.
А мы спасаемся бегством, прячась во снах чудовищ
Теряя слезинки хрустальные детства, единственное из сокровищ.
Мы распадаемся нитями, холодного шёлка дождей.
Привыкшие к крови зрители, мы смотрим на этих людей.
И людям нас никогда не найти, мы с ними играем в смертельные прятки
И видим, как плоть разрывают клыки, чудовищ с той стороны сетчатки.
Здесь его нет. За чернотой пустоты
Исчезает в вечности свет погасшей звезды.