За рекой Ляохэ загорались огни
Грозно пушки в ночи грохотали
Сотни юных орлов из казачьих полков
На Инкоу в набег поскакали.

Пробиралися там день и ночь казаки,
Миновали и горы, и степи
Вдруг вдали у реки засверкали штыки
Это были японские цепи.

И без страха отряд поскакал на врага
На кровавую страшную битву
И урядник из рук пику выронил вдруг
Удалецкое сердце пробито.

Он упал под копыта в атаке лихой,
Снег залив своей кровью горячей
"Ты, конёк вороной, передай, дорогой,
пусть не ждёт понапрасну казачка".

За рекой Ляохэ уж погасли огни,
Там Инкоу в ночи догорало
Из набега назад возвращался отряд
Только в нём казаков было мало…
Не было, наверное, в нашем недавнем прошлом человека, который не знал бы слов популярной песни: "Там, вдали за рекой, засверкали огни, в небе ясном заря догорала...". Официально автором ее текста считается эстонец Николай Мартынович Кооль, поэт и переводчик, написавший ее в 1924 году и опубликовавший стихотворение под таким же названием в газете г. Курска под псевдонимом Колька-лекарь.

Согласно многочисленным публикациям и исследованиям, эту песню впервые запели сослуживцы Кооля - чекисты. Исполнялась она в качестве... строевой, так как новых красноармейских песен было мало. Это-то и удивило меня, когда я первый раз задумался над текстом песни. По своему ритму и напеву вряд ли она походила для чеканки строевого шага. Мелодию Кооль, по его собственному признанию, "заимствовал" у старой каторжанской песни:

Лишь только в Сибири
займется заря,
По деревне народ просыпается.
На этапном дворе
слышен звон кандалов -
Это ссыльные в путь собираются...

Весьма распространенный прием в те годы - брать старые популярные песни и на их мелодию накладывать свой текст, более классово правильный и революционный. Попутно решалась и другая задача - не допускалось восхваление "отживших" и даже "идеологически вредных" событий, как, например, войн и сражений, проводимых "проклятым царизмом и его слугами".