Саша с Борей на фото. Снято в черно-белых семидесятых, 
Гоп-квартира на Белорусской, диссидентство под коньячок. 
Этот в Денвере, тот в Торонто 
В сердце целились, как в десятку. 
И взлетели к иным высотам,  надавив спусковой крючок. 

  
 Нету смысла в перечислении 
Всех имен. Мое поколение 
Вырабатывает помаленьку отведенный на жизнь ресурс. 
У Володи сломалось сердце. 
Дали сбой сосуды у Лены. 
Лена пела, как мне не снилось. 
Лена…лето…четвертый курс.  

У Лены был потрясающе красивый низкий грудной голос.И мне казалочь,что именно такой должен быть у настоящей роковой женщины, а не высокий пронзительный писк,как у меня в 20 лет...

Все сильнее заботит проза. 
Нет желаний. Одни неврозы. 
У костра согреваться хочется много меньше, чем у камина. 
Я смотрю фотографии ночью, 
И колотит меня…морозит… 
Подводящим итоги кажется, что над прошлым зияет минус.   

Стали частыми похоронки… 
Вновь читаем по электронке, 
Что такой-то, или такому-то больше с нами не петь в концерте 
У кого-то устало сердце, 
у кого-то сгорели бронхи. 
Мы сточились, как карандашики старой фабрики «Сакко-Ванцетти».  

Передышки хрущевской дети, 
Бог не фраер, и шельму метит. 
Поколение олигархов и бомжей с МГУшной ксивой 
Убывает. Но здесь, на фото, 
все мы живы, и солнце светит, 
И в глазах наивная вера в то, что жизнь проживется красиво…