В Афганистане
В "черном тюльпане",
С водкой в стакане
Мы молча плывем над землей.
Скорбная птица
Через границу,
К русским зарницам
Несет ребятишек домой.
В "черном тюльпане"
Те, кто с заданий
Едут на Родину милую
В землю залечь,
В отпуск бессрочный,
Рваные в клочья...
Им никогда, никогда
Не обнять теплых плеч.

                Когда в оазисы Джелалабада,
Свалившись на крыло, "тюльпан" наш падал,
             Мы проклинали все свою работу:
                Опять "бача" подвел потерей роту.
                   В Шинданде, Кандагаре и Баграме
Опять на душу класть тяжелый камень,
            Опять нести на Родину героев,
                Которым в двадцать лет могилы роют,
                       Которым в двадцать лет могилы роют.

    Но надо добраться,
    Надо собраться.
Если сломаться,
То можно нарваться и тут.
Горы стреляют.
"Стингер" взлетает,
Если нарваться,
То парни второй раз умрут.

                        И мы идем совсем не так, как дома,
Где нет войны и все давно знакомо,
                Где трупы видят раз в году пилоты,
               Где с облаков не валят вертолеты.
                       И мы идем, от гнева стиснув зубы,
Сухие водкой смачивая губы.
                  Идут из Пакистана караваны,
                   И значит, есть работа для "тюльпана",
                        И значит, есть работа для "тюльпана".

В Афганистане
  В "черном тюльпане",
С водкой в стакане
           Мы молча плывем над землей.
Скорбная птица
 Через границу,
К русским зарницам
Несет наших братьев домой.

               Когда в оазисы Джелалабада,
Свалившись на крыло, "тюльпан" наш падал,
            Мы проклинали все свою работу:
               Опять пацан подвел потерей роту.
                  В Шинданде, Кандагаре и Баграме
Опять на душу класть тяжелый камень,
           Опять нести на Родину героев,
                     Которым в двадцать лет могилы роют.