А я всегда был растяпой, 
Но, надеюсь, потомки простят. 
Я лелеял в душе божественный звук, 
Ну а ты не дурак, ты мечтал свою жизнь затянуть в бархат и лак, 
И ещё ты хотел "кадиллак". 
А мои дела всегда были отменны, 
Хоть отменяй, вот такие дела... 
И они постоянно дышали на ладан, 
Но я жил надеждой, что я их отлажу, 
И кончится лажа, пойдёт всё на лад. 
Только ты внёс свой вклад 
В то, чтоб эта надежда осталась надеждой. 
Ах, где ж ты нашёл того крылореза, 
Что мне обчекрыжил крыла? 
Ведь я был крылат... 

И скорый поезд нёсся своею мечтой 
По железнодорожным путям, 
Только стрелочник был основательно пьян, 
Он перемудрил в темноте, и в результате 
Мой поезд на всех скоростях налетел 
На товарняк, 
Везущий какую-то дикую смесь... 
Но - о чудо! - мечта не погибла, 
Она только лишилась рассудка, 
И ещё получила здоровый синяк. 
Пей, пей свой коньяк... 

И в то время, когда ты сиял, 
Я зиял, но я не робел. 
Кто считал, что я чёрен, тот ошибался, 
Но я был довольно заметным пятном, 
Чтоб восполнить пробел 
На полотне, 
Что висит у тебя на стене. 
Но ведь ты сказал "нет", 
Ты всегда был трусливым, как крот, 
И в итоге ты - моральный банкрот, 
Ешь свой бутерброд, 
Напичканный чёрной икрой... 

Ты накопишь на автомашину, 
И, может быть, я наскребу на инструмент. 
И я буду петь песни, которые ты ненавидишь 
Только за то, что так хочется жить 
Без перемен. 
И здесь не сыграет значения факт, 
Что ты приодет, а я почти гол. 
Даже если твой век длинней моего, - 
А скорее всего будет так, - 
Я всё равно успею пропнуть тебе гол. 
Но если судья, что будет судить эту игру, 
Вдруг решит, что я труп, и засудит меня, 
И присудит победу в пользу твою, 
Значит, ты подкупил его, 
А коли так - то на мыло такого судью. 
А пока что - адью... 

Я всегда был растяпой, 
Я всегда был растяпой, 
Но, надеюсь, простят, 
Потомки простят...