Я когда-то умру - мы когда-то всегда умираем,- 
   Как бы так угадать, чтоб не сам - чтобы в спину ножом: 
   Убиенных щадят, отпевают и балуют раем,- 
   Не скажу про живых, а покойников мы бережем. 
    
   В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок, 
   И ударит душа на ворованных клячах в галоп. 
   В дивных райских садах наберу бледно-розовых яблок. 
   Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб. 
    
   Прискакали - гляжу - пред очами не райское что-то: 
   Неродящий пустырь и сплошное ничто - беспредел. 
   И среди ничего возвышались литые ворота, 
   И огромный этап - тысяч пять - на коленях сидел. 
    
   Как ржанет коренной! Я смирил его ласковым словом, 
   Да репьи из мочал еле выдрал и гриву заплел. 
   Седовласый старик слишком долго возился с засовом - 
   И кряхтел и ворчал, и не смог отворить - и ушел. 
    
   И измученный люд не издал ни единого стона, 
   Лишь на корточки вдруг с онемевших колен пересел. 
   Здесь малина, братва,- нас встречают малиновым звоном! 
   Все вернулось на круг, и распятый над кругом висел. 
    
   Всем нам блага подай, да и много ли требовал я благ? 
   Мне - чтоб были друзья, да жена - чтобы пала на гроб,- 
   Ну а я уж для них наберу бледно-розовых яблок. 
   Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб. 
    
   Я узнал старика по слезам на щеках его дряблых: 
   Это Петр Святой - он апостол, а я - остолоп. 
   Вот и кущи-сады, в коих прорва мороженных яблок. 
   Но сады сторожат - и убит я без промаха в лоб. 
    
   И погнал я коней прочь от мест этих гнилых и зяблых,- 
   Кони просят овсу, но и я закусил удила. 
   Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастью пазуху яблок 
   Для тебя привезу: ты меня и из рая ждала!