III

     Не скоро  я понял,  откуда он явился.  Маленький принц засыпал меня
вопросами,  но когда я спрашивал о чем-нибудь,  он словно и  не  слышал.
Лишь   понемногу,  из  случайных,  мимоходом  оброненных  слов  мне  все
открылось.  Так, когда он впервые увидел мой самолет (самолет я рисовать
не стану, мне все равно не справиться), он спросил:
     - Что это за штука?
     - Это не штука. Это самолет. Мой самолет. Он летает.
     И я с гордостью объяснил ему, что умею летать. Тогда он воскликнул:
     - Как! Ты упал с неба?
     - Да, - скромно ответил я.
     - Вот забавно!..
     И Маленький принц звонко засмеялся,  так что меня взяла  досада:  я
люблю, чтобы к моим злоключениям относились серьезно. Потом он прибавил:
     - Значит, ты тоже явился с неба. А с какой планеты?

     "Так вот разгадка его таинственного появления здесь, в пустыне!"  -
подумал я и спросил напрямик:
     - Стало быть, ты попал сюда с другой планеты?
     Но  он  не  ответил.  Он  тихо  покачал  головой,  разглядывая  мой
самолет:
     - Ну, на этом ты не мог прилететь издалека...
     И надолго задумался о чем-то.  Потом вынул из кармана моего барашка
и погрузился в созерцание этого сокровища.
     Можете себе  представить,  как разгорелось мое любопытство от этого
полупризнания о "других планетах". И я попытался разузнать побольше:
     -  Откуда  же  ты  прилетел,  малыш?  Где  твой дом? Куда ты хочешь
унести моего барашка?
     Он помолчал в раздумье, потом сказал:
     - Очень хорошо,  что ты дал мне ящик:  барашек будет там  спать  по
ночам.
     - Ну конечно.  И если ты будешь умницей,  я дам тебе веревку, чтобы
днем его привязывать. И колышек.
     Маленький принц нахмурился:
     - Привязывать? Для чего это?
     - Но ведь  если ты его  не привяжешь, он  забредет неведомо куда  и
потеряется.
     Тут мой друг опять весело рассмеялся:
     - Да куда же он пойдет?
     - Мало ли куда? Все прямо, прямо, куда глаза глядят.
     Тогда Маленький принц сказал серьезно:
     - Это не страшно, ведь  у меня там очень  мало места.
     И прибавил не без грусти:
     - Если идти все прямо да прямо, далеко не уйдешь...