В том году все лето было жарким,
Но не это в памяти моей...
Умирала старая татарка
Вдалеке от родины своей.

Задыхаясь, об одном просила
Иль в бреду своем, иль в полусне:
"Дети, я прошу, кусочек Крыма
Покажите перед смертью мне".

С черноморскою водой бутылку
Подкосили медленно к глазам –
ГОЛОВОЙ качала, только жилка
Билась, закрывая путь слезам.

Дочь ей ломтик груши подносила,
Мама видишь крымская "бера"!
"Нет же, дочка, мне кусочек Крыма,
Я же говорила вам вчера.

Позовите сына поскорее,
Он меня, наверное, поймет,
Сын: - “Тебя под сердцем грела,
Посади меня на самолет”.

Я ещё сумею встать с постели
И дойти ногами до такси,
Чтоб увидеть Крым, да неужели
Бог не даст для этого мне сил?!.

Выходил глаза от близких пряча,
(Как бы поуверенней шагать?)
А потом сидел за домом, плача,
Силы собирая, чтоб солгать.

Возвращался: "Мама, нет билета,
Смотрит мать с отчаяньем немым.
Знаешь ведь, родная, что на лето
Невозможно взять билета в Крым,

"Я не верю. Попроси соседа,
Друга, тот с влиятельной родней,
Я там Бога попрошу, чтоб беды
Обошли их семьи стороной.

Уходил и возвращался снова,
С каждым разом повторяя "нет",
Мать уж больше не корила оловом,
Только взглядом жгла: "Где мой билет?"

А потом: "Молчи, сынок, я знаю,
Что добра ты матери желал,
Только брат твой, что погиб в том мае,
Он бы мне билет домой достал.

Торопитесь, я уже не в силах
Смерть упрашивать о каждом дне,
Дети, я прошу, кусочек Крыма
Покажите перед смертью мне!

Сколько можно болью резать душу!
Хватит, мать, молчи, не говори...
Умерла с открытым взглядом ждущим
И с рукой, протянутой к двери.

Знаю я: у всех трудна дорога,
Хватит многим матерям и бед, и лет,
Но прошу вас, люди, ради Бога,
Дайте нашим матерям билет.