Музыка и слова – Борис Гребенщиков
(альбомы "Беспечный Русский Бродяга", 2006; "Оракул Божественной Бутылки", 2010; ""Молитва и Пост", 1998)

Мы съехали с McDougal в середине зимы
Моя подруга из Тольятти, я сам из Костромы
Мы бы дожили до лета, а там секир-башка
Но в кокаине было восемь к трем зубного порошка.
Пришлось нам двигать через люк
При свете косяка
Она решила ехать в Мекку. Я сказал: "Пока".

Не помню, как это случилось, чей ветер дул мне в рот.
Я шёл по следу Кастанеды - попал в торговый флот,
Где все матросы носят юбки, у юнги нож во рту
И тут мы встали под загрузку в Улан-Баторском порту.
Я сразу кинулся в дацан - хочу уйти в retreat
А мне навстречу Лагерфельд, гляжу а мы на Oxford street

Со мной наш боцман Паша, вот, кто держит фасон
На нём пиджак от Yamamoto и [bad word] de Garson
И тут вбегает эта женщина с картины Моне
Кричит: "У нас четыре третьих быстро едем все ко мне!"
У них нет денег на такси, пришлось продать пальто.
Клянусь, такого в Костроме ещё не видел никто.

Вначале было весело, потом спустился сплин,
Когда мы слизывали слизь у этих ящериц со спин.
В квартире не было прохода от языческих святынь.
Я перевёл все песни Цоя с урду на латынь.
Когда я допил всё, что было у них меж оконных рам
Я сел на первый subway в Тируванантапурам.

И вот мы мчимся по пустыне поезд блеет и скрипит,
И нас везёт по тусклым звёздам старый блюзмен-трансвестит
Кругом творится черте что - то дальше, то вблизи
То ли пляски сталеваров, то ли женский бой в грязи. 
Когда со мной случился двадцать пятый нервный срыв
Я бросил ноги в Катманду через Большой Барьерный Риф.

И вот я семь недель не брился, восемь суток ел грибы
Я стал похож на человека героической судьбы
Шаманы с докторами спорят, как я мог остаться жив
Но я выучил суахили и сменил культурный миф.
Когда в село войдут пришельцы, я их брошу в тюрьму
Нам русским за границей иностранцы ни к чему.