Темный лес ночной, лес осенний,

нахмурились темные елки.

По лесу гуляют волки да тени —

эка невидаль — тени да волки.

А зайвороны — птицы вредные,

у зайворонов — клювы медные,

у зайворонов — полтора пера,

что из чистого злата-серебра,

полетели над лесом зайвороны —

пусть летят, да не в нашу сторону.

 

    А ты спи — тебе сон в усладу,

    никого нам хорониться не надо.

    не от кого нам сторожиться.

    мы и сами по себе птицы.

 

Вот по лесу гром гремит-бродит:

Зверь зубастая по лесу ходит,

пасть у звери жадна и смрадна,

хвост по ребрам хлещет нещадно;

А кого эта зверь поймает —

не помилует, растерзает.

 

    Ну да нам до нее что за дело?

    На востоке небо посветлело,

    ночь уходит искать потерю,

    спи, мы сами по себе звери.

 

А по лесу аульвы носятся,

то в болото гиблое бросятся,

то шныряет в орешник — шальная тень;

все исчезнет, как только начнется день,

а пока кого встретят в чащобе —

заиграют, задушат без злобы.

 

    Ты же спи, рассвет не настал еще,

    сон не стряхивай с разморенных щек.

    Что нам писк-возня? пошумел да стих.

    Мы, чай, аульвы и получше их.

 

В небесах рассвет — точно волоком.

Между туч просвет — солнца колокол.

А с рассветом в лесу затишье,

никого не видно — не слышно.

Только мы с тобой и остались здесь,

а пока мы здесь —

и они все есть.