Он был не писателем, не поэтом, кстати.
Но вечерами чёркал письма для Кати
В своей мятой тетради, не отвечая на вопросы матери.
Без сна. Лишенный смысла,
Пачкая слезами лист свой, брался за чистый.
Он ей писал о самом нежном и так искренне
Он звал ее по имени такому ему близкому.
И для него, как искры, жгла одна лишь мысль:
А если не прочтет и не дрогнут ресницы?
А если не дойдет?
Ведь с этим он не сможет смириться.
Боится
Смеха, ее вида надменного.
Он узник плена ее, пленник ее вселенной.
Строки потоком ложились.
Рисуя этот образ,
Рукой, как кистью водил: вверх, вниз.
Все слова для нее,
Готов отдать весь мир,
Указав там, где адрес: Письмо для Катрин.

Припев: Письмо о ней, но в никуда.
Вещий сон или просто мечта?
Письмо о ней, но в никуда.
Вещий сон... Это его тайна.

В полутемной комнате лишен и тени,
Вспоминал, как обнимал ее руками теми,
Вспоминал, что лишь во снах, мечта лишь прах.
Не выносил тишины, не терпел страх.
Рвал слова, писал новые следом.
Запутался бы в волосах каштановых ветром,
Читал бы осторожно с дрожью в голосе,
Зная что реальность с мечтами его врозь.
Был бы шанс увидеть, взять бы
И не отпустил бы ни за что руки Кати
И эти губы, что прикасаются к нему во сне,
Дарят чувства чтобы рисовать в новом письме.
Без стыда ревел.
Пальцы немели, все писал о ней
Писал неделями,
Не поднимая глаз,
Молча, уже не пряча,
Ждал ответа.
Ждал тебя, Катя.

Припев.