поэзии 
БАШНЯ ГРЕМИ

Ух, башня проклятая! Сто  ступеней !
Соратник огню  и  железу,
По выступам ста треугольных камней
Под самое небо я лезу.

Винтом извивается башенный ход,
Отверстье, пробитое в камне.
Сорвись-ка! Никто  и  костей не найдет.
Вгрызается в сердце тоска мне.

А следом за мною, в холодном поту,
Как я, распростершие руки,
Какие-то люди ползут в высоту,
Таща самопалы  и  луки.

О черные стены бряцает кинжал,
На шлемах сияние брезжит.
Доносится снизу, заполнив провал,
Кольчуг несмолкаемый скрежет.

А там, в подземелье соборных руин,
Где царская скрыта гробница,
Леван-полководец, Леван-властелин1
Из каменной ниши стучится:

«Вперед, кахетинцы, питомцы орлов!
Да здравствует родина наша!
Вовеки не сгинет отеческий кров
Под черной пятой кизилбаша!»

 И  мы  на   последнюю  всходим  ступень ,
 И   солнце   ударило   в   очи ,
 И  в сердце ворвался стремительный день
Всей силой своих полномочий.

В парче винограда, в живом янтаре,
Где дуб переплелся с гранатом,
Кахетия пела, гордясь в октябре
Своим урожаем богатым.

Как пламя, в марани3 струилось вино,
Веселье лилось из давилен,
 И  был кизилбаш, позабытый давно,
Пред этой страною бессилен.

 И  реял над нею свободный орлан,
Вздувающий перья на шлеме,
 И  так же, как некогда витязь Леван,
Стерег опустевшую Греми.