В воскресный день к двенадцати часам,
Всех обсудив за пивом блюзовых гигантов,
Собрался в клубе джазовый ансамбль
Из городских известных музыкантов.

Два саксофона, барабаны и кларнет,
Рояль, гитара и тромбон, пришедший позже часом,
Одна труба, второй трубы сегодня нет, -
Она болеет вместе с контрабасом.

Они играли недозрелый джаз
Нестройно и не вместе, но довольно смело.
И всё вздыхали: "Нелегко у нас джазменам!
Вот у них - другое дело."

И старый сизоносый музыкант
Все причитал: "Вот раньше мы играли."
И долго напевал про свой талант,
Который почему-то не признали.

Затем, когда в футлярах кончился портвейн,
Послали гитариста в магазин и приняли добавки.
Веселый тенорист кричал: "Ну кто такой Колтрейн?
Сыграл бы я не хуже, повыше б были ставки!"

   И только юный гитарист
   Был настоящий оптимист.
   Он уважал тяжелый рок
   И все смеялись: "Дурачок!"
   Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-дурачок.
   Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-дурачок.

Затем пришел басист и начал всех смешить
Рассказом, как трубу жена не отпускает.
И произнес серьезно: "Бросаю завтра пить
И буду заниматься, - Стенли Кларк на пятки наступает."

Затем играли долго в домино,
Пока в бутылках и в мозгах не стало пусто.
И разошлись, качаясь, словно из пивной,
По ресторанам, - продавать свое искусство.

   И только юный гитарист
   Тогда еще был нищ и чист.
   Работал сторожем в порту
   И струны рвал свои в поту.
   Надев фуражку, он ловил в эфире рок.
   Ружье ему тогда еще давать боялись.
   И сторожа когда сменялись,
   Всегда смеялись: "Дурачок!"
   Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-дурачок.
   Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-дурачок.