Я староват чтобы ловить чудеса,
Собирая в пригоршни мысли, расплескиваю в людей,
Не важно, солнце или метель, 
Научи дурака богу молиться не разшибив лба.
Утлая лодка любви качается на волнах,
Её бы ветром от пирса не унесло,
Да у меня ремесло,
Чувствовать сердцем, и не блуждать в словах.
Я всегда был рачительно этому рад,
И если мои стихи не порок, а дар,
Он был да вышел, как утренний перегар,
Но больше чем сотня стихов, 
говорит твой взгляд.

Чтобы быть честным не нужен ни повод, ни срок.
Выкинь из шкафа и головы хламьё. 
Если в начале спектакля на стенке висит ружьё,
Оно обязательно выстрелит.
Но кто из нас спустит курок?

Слова что были теплы - холоднее льда.
Безразличия сорняки пробивались отчаянно вверх,
Когда душа как открытый нерв,
Она чувствует сотню людей из ста.
И уста сами,
начинают посылать мудаков и стерв.
Город сожрал пробивающийся цветок,
Бетонная пасть распахнулась и на меня было,
Если сердце в тебе остыло,
То подумай, 
просто подумай, какой с тебя будет прок.
Но когда глаза говорят больше сотни стихов.
Трепет её рук растворился во времени,
И если не изменяет мне зрение,
Значит кто-то из нас готов.
Я вижу, давно готов.

Чтобы быть честным не нужен ни повод, ни срок.
Выкинь из шкафа и головы хламьё. 
Если в начале спектакля на стенке висит ружьё,
Оно обязательно выстрелит.
Но кто из нас с тобой спустит курок? 

В конце спектакля главный герой умрет, его примет земля.
Зрители не боятся переступить порог.
Но кто нажмет на курок?
Кто черт возьми, спустит курок?
Ты, или я..
Ты
или
я?

Бим