Ода сладкой
человечине.

До краев наполните
золотые чаши,
Пусть от яств ломятся
блюда страсти,
По лезвию серебряных
ножей пляшет мясо,
Инстинктивно кости
обгладывай и грызи,
Выблевывай, отрыгивай
сложноперевариваемую плоть,
И твои губы окрасятся
кровью.
Вначале опробуй на вкус
вон те глаза,
Эйфория тянется от
глотки к мозгам,
Пусть язык все познает,
высоси даже костный
мозг,
Этот акт - демонстрация
удовольствия живых.
Давайте же, начнем
банкет,
мои возлюбленные
гурманы,
Пленники искусства
делают отвратительные
вещи прекрасными,
В этом мире нету ничего,
что мы не съедим.
Тела и души,
взраставшие в рабстве,
Словно медовые пчелы,
умирающие
Внутри спящего цветка.
Вытолкни, заставь
прекрасного мальчика-
жертву
Восхвалять и чтить
короля гигантов,
Нет никаких грехов
человечества!
Смешиваем капельки
отравы,
От чистых обеденных
столов мы отказываемся,
Истину познаем на дне
помойной ямы.
Спрятанное под твоей
розоватой кожей сиянье,
Я еще не знаю, сладкое
оно или кислое.
Свое соблазнительное
тело предоставь мне
И просто
удовлетворяйся тем, что
тебя желают.
Давайте же, начнем
банкет
Нашего высшего
гастронома.
Наследственные
инстинкты заставят
поработать твой язык,
Изучай это празднество,
что ни одному описанию
не поддается.
И сегодня мы
продолжаем искать и
искать,
словно мы бедняки,
оголодавшие без крови.
И если ты еще юн,
Меня забавляет то, что
ты зависим от этого.
Набивай рот до отказа,
измучай себя едой,
Этот акт - демонстрация
экстаза живых.
Давайте же, начнем наш
банкет,
Мои избранные гурманы.
Пленники искусства
рисуют ненасытность
прекрасной,
В этом мире нету ничего,
что мы не съедим!
Жри, пей, блюй, сри,
Плачь, смейся, живи,
сдохни,
На грани выживания
остаются наиболее
приспособленные,
А потом придет конец.
Пожалуйста, если мое
тело дойдет до предела,
Похорони, все что
сможешь,
В своем желудке, ничего
не оставь после.