Ассаи:
Подвесные потолки, где браслеты,
Куда пропал сератанин минувшим летом.
Такие тонкие руки Никиты,
Шрам на виске, глаза прикрыты.
Чуть видно.
Боли больше не надо,
Я умоляю, падрэ,
Я умоляю друзей оставить меня.
Ведь вы же видите -
Я не могу узнать верных псов,
Обнять не хватит рук моих.

Он резал веки, палил брови,
Чем-то царапал вены, был готов к смерти.
Женские руки твердили про холодный взгляд,
Но кровь из глаз дарила тепло, тогда как
Они могли посметь тайком говорить?
Мой малыш, как я мог с этим жить?
Никиту пугали зрачки уже второй март.
Справа Платон, слева кричал Декарт.
Не трогай щеки, сука, твои слова лишь пепел,
Ты при дворе, а значит вряд ли друг
Мне
Не стоит менять буквы местами,
Ведь он терял силы такими долгими днями.
За стенами клиники февраль курил на ветру,
Антон был первым, переступившим черту -
Первый больничный пленник,
Переступивший страх смерти.

Подвесные потолки, где браслеты,
Куда пропал сератанин минувшим летом.
Такие тонкие руки Никиты,
Шрам на виске, глаза прикрыты.
Чуть видно.
Боли больше не надо,
Я умоляю, падрэ,
Я умоляю друзей оставить меня.
Ведь вы же видите -
Я не могу узнать верных псов,
Обнять не хватит рук моих.