Все это было, было.
     Все это нас палило.
     Все это лило, било,
     вздергивало и мотало,
     и отнимало силы,
     и волокло в могилу,
     и втаскивало на пьедесталы,
     а потом низвергало,
     а потом -- забывало,
     а потом вызывало
     на поиски разных истин,
     чтоб начисто заблудиться
     в жидких кустах амбиций,
     в дикой грязи простраций,
     ассоциаций, концепций
     и -- просто среди эмоций.

     Но мы научились драться
     и научились греться
     у спрятавшегося солнца
     и до земли добираться
     без лоцманов, без лоций,
     но -- главное -- не повторяться.
     Нам нравится постоянство.
     Нам нравятся складки жира
     на шее у нашей мамы,
     а также -- наша квартира,
     которая маловата
     для обитателей храма.

     Нам нравится распускаться.
     Нам нравится колоситься.
     Нам нравится шорох ситца
     и грохот протуберанца,
     и, в общем, планета наша,
     похожая на новобранца,
     потеющего на марше.
(1958)