А потом однажды на улицы выйдут танки, темно-зеленые морды с открытым дулом, опустеют города, деревни и полустанки, смерть взяла свое - и более не вернула. Провода повиснут, замолчат безжизненно окна, ваше слово, товарищ танковый пулемет. Только маленький желтый мишка лежит одиноко у окна в подвал, ногами плюшевыми вперед.

И когда не останется ни дома, цветов и мамы, только летний лагерь на западном рубеже - поднимутся куклы с синими волосами и велосипеды, забытые в гараже. И пойдут домашние львы со свалявшейся гривой, вспомнят, что они же хищные и опасные. И ползут опустевшие улицы - тихо, криво. На июльских кленах листья от жара красные.

Тише, тише, ты не бойся, все будет славно. По пустому городу последняя армия строится. Гусеница Мурзик у них за главного, а после него - пластмассовый викинг-пропойца. Если те, кто старше - отступили и обманули, то игрушки пойдут воевать, и взаправду даже.
И пока они здесь стоят - никакие пули,
никакие ракеты не смогут дальше.