Привяжу твои руки к кровати,
Буду смотреть, как ты выдыхаешь последний наш дым,
И этой ночью действительно буду галантен,
Ведь дам моей леди остыть.
Я подожгу твою радугу, чтобы прыгала вниз с неё,
Мечты деревянные и сухие амбиции.
Ты так любила телесный цвет.
Лампы настольные тебя преподносили прелестней всех
Галактик. И по твоим словам, то отношения "на лайте" были.
Просил задёрганного Купидона к нам терпимей,
И будь я жителями Красной книги —
Не парился с тобой бы, взял и нахер вымер!
На организмы навесных мостов сливал обиды,
И оставалась во мне ровно половина
И то — принадлежащая тебе, мой вирус.
Его я тоже подпалил, как фундамент наивных.

Так вот не возгорится! Простынь — не самобранка!
Хотела сгладить всё — только прожгла.
Котёнок долго теребил клубок меня, я замотался.
Худая. Играл со "спичкою" — устроил пожар.
Оставила входную приоткрытой,
Чтоб в эти щели ветром измена сквозила,
Пожары задувала, страсти и конфликты,
А больно было, когда ей говорил я: "Спасибо".

Я сжёг твои любимые платья и лучших подруг
Заставил танцевать на раскалённых фотоплёнках.
Из всех наших чувств-пионеров, идущих к костру,
Умение маски носить было действительно лёгким.
Помню, как ты из окна наблюдала за временем
В пустой квартире, перегруженной мебелью,
С сопрелым воздухом слёз и стыда,
И вышло так, что не умел достать звёзд из гитар.
По типу Прометея разводил огонь тебе в волосах,
А ты любила мозг мне прополоскать
Недорогими порошками, пятна не выводились,
Но Грязь никого не придумал родимей.
Привяжу твои руки к кровати,
Буду смотреть, как ты выдыхаешь последний наш дым,
И этой ночью действительно буду галантен,
Ведь дам моей леди остыть.

Так вот не возгорится! Простынь — не самобранка!
Хотела сгладить всё — только прожгла.
Котёнок долго теребил клубок меня, я замотался.
Худая. Играл со "спичкою" — устроил пожар.
Оставила входную приоткрытой,
Чтоб в эти щели ветром измена сквозила,
Пожары задувала, страсти и конфликты,
А больно было, когда ей говорил я: "Спасибо".