Пустые коридоры, большие потолки –
Так нелегко найти грань небес и воды,
Но Ема не знает, что такое страх,
Но она знает, кто такой Джим и дядюшка Ах.
Она боится перепутать кинофильмы и сны,
А ее пальцы заболели синдромом весны.
Она играет свое соло на дырявой трубе
И каждый вечер улетает в трубу на метле.

Она носит какую-то смесь в стеклянном пузырьке,
Пьет и улетает, когда есть вероятность того, что сожгут на костре.

Она уже на глубине 4100
Смотрит только вниз и видит самое дно,
И, если закрывает глаза,
Видит даже тех, кто уже далеко –
Там, на высоте 4100,
Так легко смотреть на звезды в слуховое окно,
И, если хочешь падать,
То уже не страшно или не так высоко.

Ема пишет сказки про бездомных котов,
Поджигает папиросу и делает вдох,
И ей уже все равно, что такое слова –
Ее крылья превращаются в осколки льда.
Ей читает на ночь сказки молчаливый Шабу,
И Ема падает вниз, когда понимает, что стоит наверху.

Она уже на глубине 4100
Смотрит только вниз и видит самое дно,
И, если закрывает глаза,
Видит даже тех, кто уже далеко –
Там, на высоте 4100,
Так легко смотреть на звезды в слуховое окно,
И, если хочешь падать,
То уже не страшно или не так высоко.