Всё верно, только нас тут двоё - Дрон да Проф, здрасте
Мы устроим вам допрос с пристрастием,
Предварительно накормив ядовитым сиропом,
После которого очнётесь в нашем логове всей ротой.
Вам тут не сладко придётся, серьёзно.
Из глазных яблок польются не слёзы,
А то что останется от сетчатки,
Последнее, что было зримым это - знак печатки. 
Эй, парни тише, как тёлки стонать тут, бросьте,
Либо пасатижами вырвем вместе с зубами гвозди,
Которые пару мгновений назад мы туда забили.
Не вздумайте так быстро помирать, дабы не запахло гнилью.
Ведь вы тут, значит порубим каждого на куски,
Мозги в зажим в тиски и тот кто жил тут же сгинет.
Нам правда похуй, на ваши  диски, пластинки,
Вы оставите свой след лишь с крови брызгами на стенке.

Мы будем делать то, что мы хотим,
И ставить вопросы согласно нашей приходи,
И если станешь у нас на пути,
Приходи в миг один мы тебя сольём в утиль.

Тут механизмы души ломают безбожно,
Что у самых бывалых мурашки гуляют по коже.
Как будто загнанный зверь, тут на растерзание брошен
Наивно думать и молить о пощаде уже не может.
Глаза в полумраке блестели, ужасом схвачены,
Страх и ненависть лютую с кровью и мужеством пачкая.
Оттачивая чувство ритма, пальцы без устали
Барабанили дробью в такт участившемуся пульсу. 
Каждое слово, тобой сказанное, останется
В допроса протоколе, подписанном кровью с пальца,
Отрубленного у тела, истерзанного до края,
Истязаемого сутками чёрных воронов стаей.
Пока ты на дыбе висел, экзекутор готовился сделать кровавый кисель,
Рёбра ломая клещами и шкуру твою полосуя, не зная пощады,
Секунды твои обернулися адом, и вторили звонко хрустящие кости.
Так безнадёжно надеяться, в море уныния помощи ждать уже поздно.

Мы будем делать то, что мы хотим,
И ставить вопросы согласно нашей приходи,
И если станешь у нас на пути,
Приходи в миг один мы тебя сольём в утиль.