Едва ли я вру, едва ли смеюсь,
Знает ли кто городок Чистоплюйск?
Да будет пятнадцать раз проклят тот год,
Когда в Чистоплюйске родился урод
Физически все хорошо у него,
Бориской назвали урода того.
А просто родился он, Господа зля, 
В двадцать девятый день февраля.

И девушек очень Бориска любил.
Сладким шампанским бесплатно поил.
Они в ответ, что мол, не за хрен,
Пялили юбки выше колен;
Маруська-шалава любила его.
И все хорошо, окромя одного:
«Зачем родился ты, Господа зля.
В двадцать девятый день февраля»?

Гордилися им Чистоплюйска жильцы.
Неслася молва во все концы,
Что на новом гербе городском
Бориска лупит медведя кнутом.
А местный поп, отец Гавриил,
Как пьян упивался, Бориску любил:
«Эх, родился Божья ты тля
В двадцать девятый день февраля».

А как получилось - не помнит никто.
Приехал в город цирк «Шапито».
Уехал цирк – Бориски нет.
Стали искать – простыл след.
А как получилось – никому невдомек;
Стал супермаркетом местный ларек,
Маруська-шалава ушла в монастырь,
А вместо Бориски родился упырь

А мэром был тогда старый еврей.
Упырь вошел, не заметив дверей:
«А ну созывай на площадь народ
Посмотрим, кто из нас здесь урод.
Давно», - говорит – «Я крови не пил…»
И кто молча плакал, кто воплем вопил…
И грянул гром, содрогнулась земля…
В двадцать девятый день февраля.