Лес да поляны, безлюдье кругом.
Вьюга и плачет, и стонет;
чуется, будто во мраке ночном,
злая, кого-то хоронит.
Глядь, так и есть! 

В темноте мужика
смерть обнимает, ласкает;
с пьяненьким пляшет вдвоем трепака,
на ухо песнь напевает:

«Ой, мужичок, старичок убогой,
пьян напился, поплелся дорогой;
а метель-то, ведьма, поднялась, взыграла,
с поля в лес дремучий невзначай загнала.

Горем, тоской да нуждой томимый,
ляг, прикорни да усни, родимый!
Я тебя, голубчик мой, снежком согрею,
вкруг тебя великую игру затею.

Взбей-ка постель, ты метель, лебедка!
Гей, начинай, запевай, погодка!
Сказку да такую, чтоб всю ночь тянулась,
чтоб пьянчуге крепко под нее заснулось.

Ой вы, леса, небеса да тучи,
темь, ветерок да снежок летучий,
свейтесь пеленою, снежной пуховою;
ею, как младенца, старичка прикрою.

Спи, мой дружок, мужичок счастливый,
лето пришло, расцвело! Над нивой
солнышко смеется да серпы гуляют;
песенка несется, голубки летают…»