Слышь, не залипай и не вини.
Никто не виноват, что ты отловил бэд трип.
Там было шумно, но красные глаза молчали. 
Запах шмали, дорога на черном экране,
А где-то гаснут фонари, подруга фонит.
Ночь может подарить, а может отобрать жизнь.
Никого не видно и даже ветер не дует, 
От тебя по-прежнему нереально пиздует.
Серая машина, с синими номерами,
У подъезда некстати, кого-то принимают,
Некстати этот снег еще мороз -20.
Навалило так, что даже в падлу улыбаться.
Дом, стол, ручка, кручу снова.
У соседей все хуево, мутит мутный Вова.
А тут скоро альбом и надеюсь не последний. 
Приедем домой и как следует это отметим.

Я три года держал в себя, убивая досуг. 
Среди потерянных рассудков и разорванных сук.
Битой посудой, в тебе нитками вшиты загоны.
Окутан холод, как паранойя районов.
Подземная лирика, из лабиринтов провинции.
Завис тут, значит есть выход куда-то стремиться.
Летать как птица, а значит быть свободным.
Тут мимика суровых лиц, суета и заводы.
Наркоромантика сегодня не в моде,
Привязан к ней, но не привязан к наркотикам. 
А значит я свободный, среди стен свинцовых. 
Свобода в клетке - это ведь тоже свобода.
Как в небе птицы, а небо чистое.
И я тону в нем, мама чуть не потеряла сына.
Сила бетонных массивов давит невывозимо.
Уже не помню, когда время фонари гасило. 
Вернуть время обратно.
Андерграунда стены выносит суровая правда.
Я понял это, после расплаты брата.
Жизнь не справедлива, но мама не виновата.