Теперь все поздно.
Знать и вспоминать, как было.
И не исправить, не переиграть
Того, что Небо захотело вложить в своих созданий.
Так должно быть,
Так и стало.
Но отчего же больно так?

Я славы себе не просил и клинка.
Я ведал лишь то, что любовь нелегка.
Но я не отвергну даров своей чаши -
Пускай моя жизнь в мире только строка.

И вот он напротив, поднявшийся в буре стихий.
Мы сверлим его зеркалами невидящих глаз.
От трепета крыльев до легкого взмаха руки
Наш путь предначертан: Ты просто решил за нас.
И рвется небо на бликах,
И звезды дрожат безлико
В мертвой, оплавленной льдом вышине.
Я словно клинок в ножнах.
Скажи, ведь теперь можно –
Что Ты, мой Господь, уготовил мне?

Мы падали словно стена разрубленных фраз,
И кольев кровавая роспись покрыла зенит.
Но тайное пламя на дне тускнеющих глаз
Плескало вовне переплеты имен и лиц.
Взрывается Рай пожаром,
И тучи звенят поджаро:
Он вышел на свой последний виток.
Ты смерти ему не дал,
Желая вернуть в небыль.
Так что же Ты снова медлишь, мой Бог?!

И руку с рукой сплести, и выбросить ввысь,
И подойти, и боль на миг отпустить...
Но купол Твоих чертогов останется чист:
Чтоб смерть превозмочь, я должен всего лишь убить.
Ожог на губах криком.
Так что ж Ты молчишь, Великий?
Десница сжала пылающий меч как крест.
Тому, кто мне был братом,
Сложиться курганом ратным –
Так вот воздаянье Твое и благая весть?

Он будет низвергнут, дерзкий,
И примет его бездна,
Вбирая в себя переплеты имен и лиц.
И грудь вздымается ровно,
Лишь перья покрылись кровью.
Так кто же из нас достоин? Ответь, оглянись!

И мне ли в хмельном распятье
Выписывать лики братьев
Мечом творящим поверх сияющих риз?
Крыло распахнет горло,
И я поднимусь – гордо.
Но купол Твоих чертогов останется чист!