Море, лагуны и горы знали цыганку-плясунью 
И двадцать семь матадоров сватались к ней в новолунье. 
Но отвечала красотка – лучше мужчин я не знаю. 
Доля-цыганка и смертью я за измену караю 
И двадцать семь кавалеров сразу, как свечи, погасли. 
Только влюбленный тореро громко сказал – я согласен. 
 
Припев. Так пойте романсер о пламенном тореро 
На свете нет, наверно, прекрасней кабальеро. 
Верьте не верьте, но это не игра –  
Любовь – подруга смерти, а, может быть, сестра. 
 
Полдень, прохлада, фиеста, свадьба в приморской таверне. 
В белом цыганка-невеста, в черном красавец тореро. 
Гости, на свадьбе танцуя, все жениха поздравляют, 
А он, невесту целуя, взглядом других раздевает. 
 
Припев. 
 
В трауре ветреный город, плачут бульвары и скверы. 
И двадцать семь матадоров грустно хоронят тореро. 
Он не погиб на арене, храбростью он был прославлен. 
Но, уличенный в измене, юной цыганкой отравлен. 
 
Припев.